Разное и прочее

Век живи - век учись.

Решила посмотреть какой-нибудь фильм, ибо на дисках куча всего несмотренного. О, "Семейное счастье". Вот, думаю, перечитывала давненько, можно смотреть. Включаю - обливаюсь кофием, потому что, оказывается, Чехов. ВНЕЗАПНО. Тоже, конечно, хорошо, но этап предпонимания завален напрочь. :)))

А еще эпиграф к первой части прямо в точку:
«…В те дни была отвратительная серая погода, располагающая к унынию и злобе…»

Как выжить во время депрессии: теория батареек

В обычное время у вас, скажем, каждый день есть 10 батареек. Вы можете их потратить на множество дел. Например, на работу, на домашние дела, на воспитание детей, на спорт, на хобби. В каждое из этих дел вы инвестируете батарейку, а то и две, и на все дела у вас есть силы и вдохновение.

Когда вы в депрессии, из 10 батареек у вас остается 5-4.

Для того, чтобы пережить депрессию максимально продуктивно, не давая ей разрушить свою жизнь, оставшиеся батарейки надо рационально распределить, то есть научиться жить на 5-4 батарейки вместо 10.


Мужской мир Онегина


У мальчика Ени (или Гени - Женями, как сейчас, тогдашних Евгениев не называли) полностью отсутствовал опыт проживания в семье вообще, и особенно в семье, где есть женщины (неважно, кто: мать, няня, тётя, сестра). Более того, вплоть до смерти дяди он не жил в деревне, не имел "родового гнезда", не был окружён какими-никакими, но "своими" родственниками и родственницами.
Он понятия не имел, что такое девочки или бабушки, и не знал, что любовь не обязательно бывает эротической (ну какой там эрос у Пушкина с Ариной Родионовной?), и что чаровницы столичных салонов не вырастают на пустом месте за ночь, как грибы...
/.../
Нужен он был Татьяне, но... испугался, отшатнулся, понимая: любовь и брак - дело серьёзное (в то время - узы на всю жизнь), а у него не только никакого семейного опыта, но и представления об этой стороне жизни весьма односторонние и во многом превратные.

Потом, конечно, дозрел.
Но было поздно.

P.S. Один живой родственник у Евгения в романе всё же есть - а именно, князь и генерал, муж Татьяны. Загадочная фигура! (Не путать с оперным Греминым).


О "Чайке"


Часть 1.

В пьесе все задвоено, каждая ситуация, каждая позиция повторяется дважды – как отражение в озере, на берегу которого все происходит. Вот и эти двое молодых людей, как близнецы – оба имеют богатых родителей, у обоих нет ни копейки, оба вынуждены жить в деревне, не имея никаких перспектив, у обоих только крыша над головой и еда на столе, больше никаких средств на личные желания. Оба мечтают о театре, он – как драматург, она как актриса. Он влюблен в нее безумно, ей кажется, что она его тоже как-то любит. Оба, как потом выяснится, не слишком талантливы, одной любви к искусству и страстного желания мало.

Теперь уже эта пара, как в озере отражается в другой паре - актриса Аркадина и ее увлечение драматург Тригорин. Они вместе, они такая же теоретически идеальная пара, как Нина и Треплев – писатель и актриса. Но они в отличие от юных героев, талантливы и успешны. Ей рукоплещут, его осаждают поклонницы таланта. Она играет, его требуют издательства.

Но есть и третья пара, третье слабое отражение, отзвук. Аркадина ненавидит, когда ей говорят о Дузе, великой драматической актрисе ее времени. Тригорин тоскует, что все, что про него говорят – мило, талантливо, но не Толстой, конечно.


Часть 2.

И тут же возникает двойной мотив ревности, еще только в предожидании пьесы. Аркадина будет ревновать к Нине. Не сына ревновать, нет. А роль актрисы на сцене, центра внимания, которыми должна быть только она. Он еще не понимает, что ей заранее не нравится его пьеса – и потому что там какая-то другая актриса и потому что вот же есть настоящий писатель, что же сын-то прикидывается?

А сам Треплев ревнует все к Тригорину. Им, а не сыном восхищается мать, его греет слава, его, задыхаясь, хвалит Нина перед спектаклем.


И в момент наивысшего напряжения, когда у Треплева появляются красные глаза-огни дьявола и пахнет серой, атмосфера в зале становится несерьезной, влюбленная в доктора жена управляющего начинает громко беспокоиться, что он снял шляпу, Аркадина громко спрашивает Костю, зачем сера и шутит над дьяволом. И Костя взрывается и останавливает пьесу. /.../
Знаете таких самолюбивых людей? Вот они собираются с духом, набираются смелости, с преувеличенной развязностью выставляют свое на общественный суд – и едва только что-то острое – сворачиваются мгновенно, как улитки, взрываются – ах, так?? Ну и к черту вас всех!!