(no subject)

Продолжение разговора шестилетней давности о том, зачем учить «Евгения Онегина», если всегда можно перечитать или переслушать.
Когда сидишь в лор-кабинете, а из миндалин у тебя торчит инструмент, похожий на щипцы для завивки, больше ничего не остаётся — не думать же о том, что из миндалин у тебя торчит инструмент, похожий на щипцы для завивки. За две минуты я дохожу до латыни.

(no subject)

Две недели назад (25-28 апреля) эксплуатировала внутреннего опекуна: ездили с дедушей по больницам.
Мамед звонит, настраивает, говорит, что всё не страшно, что будет не больно. Я: «Ну, мне-то точно будет не больно». И понимаю, что это меня прямо-таки радует. Моё опекунство состоит в том, что я сделаю на 146% всё от меня зависящее, но в решающий момент (когда может быть больно) я буду в безопасности. Такая лиса.
А теперь я вожу себя к лору, но уже не как опекун, а с исследовательской целью — сосчитать, сколько раз меня вытошнит, и сравнить с прошлой серией.